The Last in Line: Chanel Chance Eau Vive.

Придворное семейство парфюмеров фирмы Chanel - Jaques Polge и его сына Olivier Polge вряд ли можно обвинить в дурновкусии. Старший любит Chanel Egoiste, а младший - Chanel 19 и Pour Monsieur, что, согласитесь, говорит только о хорошем. Но вот почему и тот, а теперь и другой упорно делают в последнее десятилетие откровенное парфюмерное чтиво, остается загадкой, хотя некие предположения на этот счет у меня все-таки имеются.

Chanel достаточно продвинутая, креативная, а потому и коммерчески успешная фирма. Она одной из первых сообразила, что мир меняется и начала наряду с традиционным ассортиментом выпускать эксклюзивную линейку, сделав своего рода нишевое подразделение, возглавляемое не кем-нибудь, а самим Christopher Sheldrake, больше известному по работам для Serge Lutens. Это позволило марке не потерять своих взыскательных клиентов, переведя их на новый уровень, оставив при этом в обойме растиражированный люкс для людей попроще. Иными словами, самолет один, а классов обслуживания два.

Надзором за меню для покупателей эконом-класса до определенного момента занимался  бессменный Jaques Polge, которому за исключительную верность и в преддверие грядущей пенсии было даровано разрешение передать эстафету своему сыну Olivier, обладавшему помимо звездной фамилии еще и невероятной энергией,  ведь по количеству своих работ младший Polge мог  легко поспорить с таким многостаночником, как  Alberto Morillas, обладающим каким-то особым даром по скоростному ваянию  парфюмов. И хотя в личном послужном списке нового шанелевского парфюмера не было ни одной работы, претендовавшей на хоть какую-нибудь незаурядность, а то немногое, что обращало на себя внимание, например, диоровский Pure Poison или викторэндрольфовские Eau Mega и Flowerbomb было  создано в тесном сотрудничестве с другими, более именитыми носами, Chanel дала добро на его трудоустройство.  Уверен, что некоторые возразят мне, напомнив про авторство культового Dior Homme, но, к сожалению, эта работа никогда не  вызывала у меня ни эйфории, ни желания причислить ее к лику святых.

Последний аромат Chanel из линейки Chance, которая по-прежнему кормит и поит все парфюмерное подразделение фирмы, получил немудреное, как и сама композиция, название Eau Vive - Ключевая вода. Сомнений нет, продаваться эта субстанция с запахом лимона и грейпфрута, будет скорее, всего неплохо, поскольку предъявляет минимальные требования к разборчивости и вкусам своего потенциального обладателя, но вот сказать что-то еще положительное в ее адрес у меня вряд ли получится. Chance Eau Vive - это наглядный пример того, как продолжает деградировать парфюмерный люкс. В этом аромате, кроме даты создания, нет ничего, что могло бы дать ему основание называться новым и уж, тем более, интересным. Его примитивность находится на уровне мхов и лишайников, а сложность композиции умещается в первые два столбика таблицы умножения на обложке школьной тетради. Простой стакан холодной воды с парой ломтиков свежего лимона пахнет гораздо привлекательнее и изящнее, к тому же, в нем не проскальзывают предательские нотки не очень дорогого освежителя воздуха.

Парфюмеров стало очень много, только вот хороших все равно практически нет, ведь талант даруется не каждому. По-хорошему, Chance Eau Vive не должен был появляться на свет вообще, чтобы лишний раз не подчеркивать уровень профессионализма своего автора, хотя, наверное, после сотворения Davidoff Hot Water или Ferragamo F pour Homme, да еще причастности к работе над таким Эверестом безвкусицы как Lancôme La Vie est Belle, вряд ли что-то еще может повредить его репутации.

Понятно, что нельзя всю вину за создание этого опуса перекладывать на беднягу Оливера, ведь совершенно очевидно, что, с одной стороны, он был поставлен в жесткие рамки своими работодателями, которые прежде всего хотят денег, что вполне закономерно и нормально с точки зрения бизнеса, а, с другой, помощи от старшего Польжа ему ждать уже не приходится, поскольку свой творческий потенциал тот уже давно исчерпал. Виновата здесь и сама фирма Chanel, взявшая за правило бесконечно понижать планку, а ведь от ее имени все еще чего-то ждут. Но, похоже, совсем напрасно.