Всерьёз беговыми лыжами я увлёкся в зрелом возрасте, хотя прекрасно помню период своей жизни, когда, ещё будучи школьником, с удовольствием ходил на них с отцом в снежные и морозные выходные. Это занятие необычайно гармонично и удивительным образом соответствует моему внутреннему состоянию, в нем есть немало места возможности бывать наедине с самим собой и природой, когда ничто не нарушает покой мыслей и не отравляет мозг ненужным информационным мусором, будь то политика или иного рода тоскливые зрелища.
Раньше лыжи были исключительно деревянными а процесс их подготовки включал натирание специальной мазью, имевшей весьма специфический запоминающийся запах, по которому легко идентифицировалась любовь хозяев квартиры к зимним видам спорта. Современные смазки ушли далеко вперед в техническом плане, но они лишились характерного аромата, воспоминания о котором, как и о тяжелых просмоленных до черноты и плохо гнущихся досках материализовались в моей голове сразу же после знакомства в 2012 году с работой Julien Rasquinet.
Bois d’Ascese, как и появившийся одновременно с ним Cuir Velours, явился визитной карточкой австралийского нишевого бренда Naomi Goodsir, мгновенно покорившего сердца любителей парфюмерии и сорвавшего многочисленные овации критиков. Тандем двух кожаных композиций получился на редкость интересным и впечатляющим, а оригинальная упаковка только усилила этот эффект. Пальма первенства оказалась у Бархатистой Кожи, что совсем не удивительно, ведь гурманика всегда находится в фарватере народной любви, а Аскетичному Дереву досталась роль эстетствующего интеллектуала, чья неприкрытая интровертированность вкупе с прямолинейной откровенностью чуть сузила круг поклонников, однако, как известно, этот показатель никак не определяет художественную ценность.
В отличие от своего более популярного собрата, искушающего шлейфом тонких лайковых перчаток, которые случайно испачкали свежайшим абрикосовым джемом, Bois d'Ascese предлагает на выбор сразу два варианта времяпровождения: получить мастер-класс по подготовке лыжного инвентаря или освоить профессию укладчика шпал, в зависимости от того, что вам больше по душе - скипидар или креозот, ведь именно их узнаваемый запах всплывает в памяти, если нанести композицию на блоттер или какую-нибудь из частей тел (это нужно делать с некоторой осторожностью, поскольку демонстрация недюжинного потенциала проявляется лишь спустя несколько минут).
Его относительная линейность ни в коем случае не говорит о незатейливости или небрежности, это, скорее, признак постоянства нежелания размениваться по мелочам. Он похож на медленно разгорающуюся на паровозную топку, загруженную под завязку трудолюбивым кочегаром и гудящую от нетерпения отдать своё тепло набирающим скорость колесным парам, считающих стыки уходящих куда-то вдаль рельсов. В какой-то момент вдруг понимаешь, что остановить этот локомотив уже невозможно, остаётся только отдаться власти его густого, дымного, пахнущего ладаном шлейфа, чтобы наслаждаться неожиданным и летящим быстрее самого ветра одиночеством.
Этот аромат не требует вашего согласия или одобрения, он уносит в прошлое, проезжая вокзалы больших городов без остановок и предупреждений, следуя своему собственному расписанию. Однажды, когда в его деготном чреве погаснет последняя искра, он остановится где-нибудь на заброшенном полустанке и откроет двери, чтобы выдохнуть воздух времени, и тогда, лёжа на спине на холодном снегу и глядя куда-то бесконечно вдаль, сквозь разметанный по небесному холсту Млечный Путь, вам нестерпимо захочется вернуться туда, где краски постепенно исчезающих во тьме бесконечности снов ещё не успели потерять свой цвет.
Уютная неразговорчивость Bois d'Ascese создает какое-то особое пространство, отгороженное жалюзи воспоминаний и непроницаемое для чужих взглядов и мыслей. Его отчужденность не боится общественного осуждения, равно как и не просит взамен признаний, отзываясь молчаливой самодостаточностью, граничащей с невысказанной эротичностью, которая застыла безупречной каллиграфией на выбеленных штукатуркой стенах высоких и безмолвных небоскребов. Он откликается скупым и сухим прикосновением, разгораясь тенями заходящего солнца и заполняя темнотой немигающие квадраты окон.
Великолепная по исполнению и неимоверная по силе работа, которая способна осчастливить любого. Ценителям кожаных шипров и работникам РЖД иметь обязательно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий